Агнесса Кураж, г.Рига 1948г.

ТИШИНА – ЭТО СТРАШНАЯ СИЛА.

РАССКАЗ.

    На школьную линейку мы строились по периметру коридора.
        – Я жду тишину. - Строго говорила завуч и без улыбки стояла и ждала.
    Впрочем, ждала недолго. Тишина возникала через секунды. Вся школа замирала. От ужаса. Никому даже в голову не приходило не только разговаривать, но даже шевелиться. Мне пришлось учиться в нескольких школах, но такой тишины не было нигде и никогда.
    Мы считали, что Екатерина Николаевна очень строгий педагог, потому что она улыбалась так редко, что ее улыбки можно было перечесть по пальцам.
    Прошло много лет. Мы встретились с ней в родном городе после долгих лет моего отсутствия. Пили чай, вспоминали школьные годы. И вдруг я спросила:
    – Что Вы думали в тот момент, когда говорили: «Я жду тишину»?
    – Ничего я не думала, стояла и ждала, - удивилась Екатерина Николаевна, - просто ждала тишину.
        – Каждый раз?
    – Каждый раз. А что такое?
    – Мы же от ужаса забывали дышать, - засмеялась я, - не знаю, что мы думали в тот момент, но ощущение ужаса помню до сих пор.
        – Какой кошмар, - поразилась Екатерина Николаевна, - почему же ты ни разу не сказала мне об этом? Я даже представить себе не могла... Это так подло с моей стороны!
    – Это не с Вашей стороны! Это со стороны тишины. Вы знаете, что такое такая тишина?
        – Какая «такая»? - Растерялась учительница. - Я же просто хотела, чтоб было тихо, чтоб меня слышали и все.
        – Вот именно! Просто Вы знали, чего хотите, и между Вашим желанием и ожиданием ничего не было!
    – Ну, как? Ожидание было, - еще больше смутилась Екатерина Николаевна.  – А чего еще-то надо? Как надо?
    – Вот так надо делать все, понимаете? Знать точно, чего ты хочешь и молча ждать. Тишина – это страшная сила. Теперь Вы подтвердили мой опыт.
    Мы встречались с моей учительницей все лето. Мягче и нежнее человека я не встречала. Просто она честно выполняла свою работу, она знала, чего хочет добиться от своих учеников. И просто ждала, когда мы созреем.
    На линейке это чувствовалось сильнее, потому что была плотная тишина, а разум молчал. Мы не смели думать в этой плотности. Расходились по классам молча, испытывая благодать и радуясь тому, что тишина не взорвала нас изнутри. Некоторых она взорвала, только позднее, когда мы стали взрослыми.